ОЧЕРЕДНОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ? ИЛИ ДРУГ ДРУГА НЕПРАВИЛЬНО ПОНЯЛИ?

Они обратили внимание на изменения в тарифной политике по крайне важным заболеваниям (аутоиммунные, ревматология, астма, воспалительные болезни кишечника), что, возможно, ограничит помощь и по объемам, и по финансам, а инновационные биологические препараты могут стать недоступными для получающих лечение в стационарах в рамках этой программы пациентов.

Лейла Намазова–Баранова, глав. внештатный детский специалист по профилактической медицине Минздрава РФ, отметила: прошедшие несколько лет, в течение которых многие пациенты обеспечивались дорогими лекарствами, позволили достичь ощутимых результатов, но терапию нельзя останавливать. "Дети — одна из самых наиболее незащищенных групп населения. Многие лекпрепараты для них появляются позже, чем для людей старшего поколения. Даже имеющиеся иммунобиологические препаратыимеют только взрослые показания, и не все можно получить в амбулаторных условиях, остается только стационар. С водой не выплеснутьбымладенца и с новымипредложениями не уязвить бы права детей", — сказала она.

Специалиста расстраивает отсутствие широкого обсуждения изменений, что дети определены в самую дешевую категорию (когда не все определяется массой тела, есть и другие параметры при назначении лекарств), что новые тарифы будут ущемлять детей. Л.С. Намазова-Баранова предложила повременить с принятием решения на год до выработки экспертным сообществом единого мнения или связать решения с началом пилотного финансирования (предложить иное финансирование в какой-то определенный группе детей, потом расширить на все категории в дальнейшем), или детей перенести из самого дешевого варианта тарифа в средний, чтобы уравнять их в правах с взрослыми.

Полина Пчельникова, вице–президент ООО инвалидов "Российская ревматологическая ассоциация "Надежда", привела такие данные:

• в нашей стране иммуновоспалительные заболевания диагностированы у 3,5 млн. человек (чаще всего болезнь стартует в трудоспособном возрасте);
• смертность от системного васкулита составляет до 40% в течение пяти лет, а при отдельных формах — до 80% за год;
• инвалидизация при ревматоидном артрите оценивается в 70%, если нет необходимого лечения, сокращение срока жизни — на десять лет;
• от остеопороза страдают 14 млн. (летальность здесь выше, чем у большинства раковых болезней, в течение 12 мес. после первого перелома бедра достигает 40%).

В мире биологические и таргетные лекарственные препараты получают около 15% людей с ревматическими болезнями, в европейских странах — 40%, у нас — всего 2,6%. "Но лечение предотвращает инвалидизацию и смертность. По льготе получение лекарств имеют право только инвалиды. Основные замечания по разгруппировке клинико–статистических групп следующие: это значительное уменьшение количества схем терапии, которые применимы в больницах. По ревматологии врач сегодня может выбирать из 22 ЛП по МНН. После одобрения проекта у него останутся на выбор только три препарата с профицитными тарифами, другие ЛП больницы будут не в состоянии закупать, пациенты останутся без терапии. По сути, это экономическое регулирование назначения лекарственной терапии", — сказала глава ассоциации.

Она подчеркнула, что при разработке новых тарифов разработчики нарушили свои же рекомендации по способам оплаты медпомощи в рамках ОМС, где в прил. 12 указана необходимость соблюдения принципа бюджетной нейтральности. Также проект разгруппировки не предусматривает ряд моментов, указанных в клинических рекомендациях и в инструкции к ЛП. "Например, ряд препаратов, имеющих в инструкции показания к применению у детей, в проекте указаны только для взрослых. Дети эти лекарства получать не смогут. Части препаратов для лечения иммуновоспалительных и других заболеваний в соответствии с инструкцией к препарату просто нет в разгруппировке. Мы проанализировали данные на сайте госзакупок и насчитали более 70 МНН, а в разгруппировке указаны 31. Куда делись остальные?", – пояснила она.

П.И. Пчельникова представила общую позицию экспертного сообщества — не принимать этот проект. В противном случае, по словам спикера, это приведет к 5–процентному росту количества инвалидов трудоспособного возраста в России в ближайшие годы, увеличит смертность в стране.

"Это конец, это худшее, что происходило в нашем здравоохранении за последнее десятилетие, и как мы будем смотретьв глаза ребенку или своемупациенту", — считают в медицинском сообществе.

Наталья Шаталова, директор "Общества взаимопомощи при болезни Бехтерева", солидарна с коллегой. Она напомнила, что больные столкнулись с дефицитом своих медикаментов в пандемию ковида. Региональные бюджеты не всегда могут обеспечить пациентов в полном объеме.

Назначение врачами в соответствии с изменениями в программе госгарантий не тех препаратов, что эффективны для конкретного ребенка, а тех, что финансово выгодны больнице, приведет к проблемам не только клинического, но и юридического характера для лечащего специалиста – люди вынуждены будут обращаться в суды.

Руслан Древаль, директор Института социальной экономики, подчеркнул, что экономить на людях нельзя. За последние четыре года с ведущими учреждениями страны было проведено большое количество исследований четкой оценки экономического эффекта от применения биопрепаратов у широкой группы населения. "Не можем похвастаться, что наши пациенты получают достаточное количество ЛП.

Разброс в нуждаемости пациентов в генно–инженерных биопрепаратах составляет от 2,6 до 5%. О контроле заболеваний не может идти и речи в таком случае. Стоимость для государства лечения пациента с ревматоидным артритом составляет 440-470 тыс. руб. в год, этот же человек, будучи инвалидом, уже стоит более 1,5 млн. руб.", — сказал руководитель института. По его данным, увеличение в 400% доступности препаратов приведет к увеличению затрат бюджета всего лишь на 9%. "Люди сохранят трудоспособность, создадут семьи, внесут вклад в ВВП. Предложенные коэффициенты затратоемкости не позволятсубъектам сформировать достаточные тарифы для покрытия всех расходов. Сама система клинико–статистических групп не запрещает покупать ЛПУпрепараты сверх тарифа, но текущая модель не позволяет сформироватьстраховой запас для обеспечения дорогих пациентов", — объяснил Руслан Древаль.

"Категоричноговорить отом, что программагосгарантий оказаниябесплатноймедпомощи сокращается или становится барьером для получения помощи, я бы не стала", — отметила Светлана Кравчук, зам. председателя ФФОМС. Все изменения, которые формируется в программе госгарантий, возникают не на пустом месте и разрабатываются не одним специалистом.

Ежегодно в программу включаются дополнительные виды медпомощи и увеличивается финансирование. "На следующий год мыувеличили и срочную, и плановую медпомощь. Не был исключен ни один препарат, используемый ранее. В рамках разгруппировки сформированы группыпрепаратов дешевых и дорогих. Перед нами стоит задача рационального использования денег, в т.ч. в ОМС", — пояснила С.Г. Кравчук. 

Виталий Флек, помощник министра здравоохранения, добавил, что все глав. внештатные специалисты профильного ведомства, входящие в состав рабочей группы по изменениям и месяц назад единогласно проголосовавшие за предложенный вариант КСГ, никаких подобных замечаний не обозначили.

Программа госгарантий — это не только ОМС, это бюджеты всех уровней. "Лекарственное обеспечение на всех этапах медпомощи разделяется по источникам финансирования. ОМС покрывает далеко не все расходы на ЛП. По закону не допускается двойное бюджетное финансирование одного и того же лекпрепарата. Когда формируется КСГ, безусловно, расчеты на ЛП, которые покупаются за счет средств бюджета, вычищаются из ОМС, если ранее они там были. Цены на ЛП меняются, по некоторым — ежегодно снижаются. Никакой прибыли медорганизации за счет бюджета ОМС не закладывается. КСГ — лишь способ оплаты медпомощи в стационарах", — напомнил В.О. Флек, добавив, что регулятор готов к конструктивному диалогу с пациентскими сообществами.